ЧТО ТАКОЕ ПРИКЛАДНАЯ КИНЕЗИОЛОГИЯ?
Прикладная кинезиология – медицинский метод диагностики функциональных нарушений организма и его восстановления, в основе которого лежит ответ организма (обратная биологическая связь), получаемый через мышечную систему пациента. Краеугольный камень прикладной кинезиологии- мануальный мышечный тест. Мышечный тест основан на способности нервной ткани реагировать определенным образом (силой или слабостью мышцы) на различные стимулы внешней среды (принцип обратной биологической связи). Основоположник прикладной кинезиологии американский хиропрактик Джордж Гудхардт (1920- 2008гг.), Детройте, штат Мичиган, США.
Прикладная Кинезиология - дитя пытливого ума доктора Гудхарта. В начале 60-х годов он начал исследовать причины и следствия мышечной слабости. С каждым годом доктор Гудхарт добавлял новые и важные сведения к основам науки, известной как Прикладная Кинезиология.
Основными вехами развития были: 1964 - первая книга о мышечном тестировании 1966 - нейролимфатические рефлексы 1967 - нейрососудистые рефлексы 1969 - основное краниальное движение 1970 - основные акупунктурные соотношения, 5 факторов межпозвонкового отверстия 1974 - терапевтическая локализация 1976 - коррекция височно-нижнечелюстного сустава 1980 – BRY техника 1987 - PLUS техника 1974г. Основание Международного колледжа прикладной кинезиологии – организации занимающейся развитием, стандартизацией, обучением прикладной кинезиологии.
Одно из основных открытий Джорджа Гудхардта – мышца мгновенно может из сильной стать слабой и из слабой, сильной, в зависимости от стимула данного организму. Примером такой реакции может быть реакция на сильный испуг – у одного человека подкашиваются ноги (мышечная слабость), другой может перемахнуть через 3х метровый забор, когда в нормальной ситуации не смог бы его перелезть. В мышечном сокращении есть две фазы. Первая подчиняется воле и нашим желаниям. Вторая управляется подкорковыми центрами. Проводя мышечный тест и используя вторую фазу мышечного сокращения мы можем абсолютно точно получить информацию от тела. Тело никогда не обманывает. На этом построен известный детектор лжи. Мышечный тест может дать информацию о работе любого органа, эндокринной железы, сустава, позвонка и т.д., информацию о протекающих биохимических процессах и их нарушениях, о наличии инфекции, нехватке витаминов и минералов, о наличии токсических металлов и о непереносимости продуктов и о многом другом. При помощи мышечного теста можно определить влияние стрессов на организм и устранить их. Перечень возможностей бесконечен. В прикладной кинезиологии организм рассматривается в единстве тела (структурная часть), психики (эмоциональная часть) и биохимических процессов (биохимическая часть). Все эти части одинаково важны и проблемы одной части тела неизбежно влияют на две остальные. Наиболее полно это отражено в треугольнике здоровья, в котором все стороны равны и влияют друг на друга. Работа с каждым из направлений требует, кроме безукоризненного владения мышечным тестом, глубоких знаний анатомии, физиологии, медицинской химии и биохимии, микробиологии, паразитологии, фармакологии и т.д.
КАК НАЧИНАЛАСЬ ПРИКЛАДНАЯ КИНЕЗИОЛОГИЯ
GeorgeJ. Goodheart, Jr., D.C.Я закончил Национальный Колледж Хиропрактики в Чикаго, Иллинойс, в 1939, после того как прошел подготовительный курс хиропрактики в университете Детройта. Я начал практику в сотрудничестве с моим отцом в конце 1939, однако, начало Второй мировой войны не оставило мне для этого много времени. Я прошел подготовку по программе курсанта Воздушного флота в 1941 (в самом начале войны), и по счастливому стечению обстоятельств был вовлечен в исследование передовых воздушных операций. Моя активная практика началась в 1946, после демобилизации из Военно-воздушных сил США в должности майора. Я возобновил сотрудничество с отцом и проработал с ним до самой его смерти в начале шестидесятых годов. Поскольку отец был специалистом широкого профиля, у наших многочисленных пациентов были всевозможные проблемы. Как это часто бывает, чем глубже я погружался в работу, тем умнее мне казался отец и, тем больше я осознавал свою неадекватность и его превосходные качества. Я рос и развивался, сотрудничая с ним и наблюдая за его превосходной диагностической и лечебной работой.
Время, проведенное в воздушном флоте, развило во мне вкус к новаторству, а также дало мне опыт преодоления проблем. Это оказало очень благоприятное воздействие на мою жизнь. Спустя некоторое время после смерти моего отца в офисе появился молодой человек с жалобами на довольно распространенную проблему, хотя и возникшую у него в слишком раннем возрасте. Он начал терять волосы и в возрасте 24 лет на его голове появились залысины. Молодой человек был этим явно обеспокоен. Он был коренаст с вполне хорошим телосложением. Он недавно демобилизовался из парашютных войск и, несмотря на очевидное хорошее здоровье, страдал от быстрой потери волос.
Обследование выявило повышенную активность щитовидной железы. Тогда мы проверяли функцию щитовидной железы, как мы это делаем и сейчас, измеряя скорость рефлекса ахиллесова сухожилия. Ахиллесово сухожилие растягивается, и по нему ударяют тестирующим молоточком; Скорость рефлекса ахиллесова сухожилия измеряется расстоянием, которое проходит нога через фотоэлектрический луч. То же самое происходит с коленом при тестировании рефлекса колена. Импульс преобразуется в э электрический сигнал и посылается на ЭКГ. Время нормальной реакции - 330 миллисекунд, а время нашего пациента - приблизительно 220 миллисекунд. Слишком быстрая реакция. К тому времени я уже знал, что поддержание нормального уровня витамина А в организме, состояние Тимуса и регулярные сеансы хиропрактики были определяющими для разрешения проблемы повышенной активности щитовидной железы. Изменение диеты и соответствующие процедуры дали положительный результат приблизительно через две недели. Волосяная линия прекратила отступать, а пациент был счастлив и благодарен.
Молодой человек поделился со мной еще одной проблемой. Он не мог получить работу ни на одной из фабрик нашего города, из-за того, что не мог пройти медосмотр. Причиной тому была одна из его рук. При попытке вытянуть вперед руку и надавить на что-либо одна из его лопаток, довольно необычным способом, выступала за пределы грудной клетки. Он спросил, не мог ли я ему в этом помочь. Я ответил, «Ну, вероятно это - некоторый тип аномалии, изменение нормальной функции». Мы сделали рентген, чтобы доказать это, но рентген не показал никаких отклонений от нормы. Я не знал, что ему посоветовать.К счастью, или, к сожалению, в зависимости от вашей точки зрения, я смог найти для него работу в пищевой компании, в которой находились наши офисы. Довольно часто он стал заходить в наш офис, и в переполненной приемной спрашивать меня громким голосом, "Когда Вы собираетесь вправить мое плечо?" Это несколько смущало меня, и я жестом, приглашал его во внутренний офис. Я должен был признаться в том, что не знал, как ему помочь.
После его очередного визита, я разыскал книгу, данную мне коллегой, доктором Raymond Koshay, замечательным остеопатом из Порт-Гурона, Мичиган, которому я помог с проблемой в колене. Я помнил, что есть мышца, которая тянет лопатку вперед таким образом, что она плоско ложится на стенку грудной клетки. Я знал, что такая мышца существовала, но не помнил, как и где она начинается.
Я погрузился в чтение книги «Мышечное Тестирование», написанную Kendall & Kendall, и быстро нашел мышцу. Это была передняя зубчатая мышца. Там был описан метод для ее тестирования. Он заключался в том, что пациент стоявший лицом к стене, размещал руку на стене, а терапевт нажимал на его спину в направлении вперед. Я сделал это, и лопатка немедленно выступила.Мой пациент сообщил, что проблема была такой старой, что он не помнил, когда она началась. Я пропальпировал мышцу на пораженной стороне и не нашел атрофии, которая происходит, например, если ваша рука какое-то время находится в гипсе. Во время пальпирования мышцы я обнаружил необычные узелки в местах присоединения мышцы в передней и боковой частях грудной клетки. На другой стороне тела ничего подобного не было. Чтобы исследовать характер узелков, я начал нажимать на них. Мало того, что они были весьма болезненны, они, казалось, исчезали во время нажатия на них пальцем. Поощренный исчезновением одного, двух узелков, я продолжал нажимать на всех небольших проблемных участках. Позднее мы установили, что образование узелков было вызвано микроразрывами мышцы на надкостнице.
После обследования и нажатия на все маленькие узелки, находившиеся на подсоединение мышцы к грудной клетке, я обследовал мышцу. Ощущения были те же, но я заметил, что лопатка находилась в нормальном положении на задней стенке грудной клетки. Удивленный, но довольный, я повторил тестирование. Я попросил его положить руки на деревянные панели, отделявшие одну часть офиса от другой, и сильно нажал на его спину. Лопатка не поменяла положения. Он вопросительно посмотрел на меня и спросил: «Почему Вы не сделали это раньше?». Я посмотрел ему прямо в глаза и серьезно ответил: «Ну, до таких вещей надо додуматься». Это был автоматический ответ, но ничего другого я не мог придумать. Он был доволен, а я был счастлив, хотя и удивлен таким быстрым результатом. Для того чтобы попытаться понять, что произошло и не выдать своего удивления, я попросил его вернуться в офис на следующий день, сославшись на необходимость проверить состояние его волос. С удивлением он ответил, что не потерял ни одной волосины за последние 6 месяцев. Я заметил, что никогда нельзя быть таким уверенным, и он пришел на следующий день. Осмотрев его волосы и отметив, как замечательно они выглядели, я сказал: «Между прочим, давай проверим эту мышцу еще раз». Мышца была сильной и такой же остается по сей день. Позднее я периодически видел этого пациента.
Обрадованный таким необычным успехом, я стал регулярно проводить мышечное тестирование по методу Kendall & Kendall, которым пользуются военные, гражданские и правительственные службы для проверки дееспособности и который является стандартным методом диагностики. Я обнаружил, что у многих пациентов есть мышечная слабость. Они отрицали факт травмирования, но многим помогало сильное давление на места подсоединения мышц, хотя многим и не помогало. Мой успех с пациентами начал возрастать, и я поделился этим методом тестирования и довольно примитивным методом лечения с моими коллегами. Один из этих коллег доктор Pat Finucan прислал мне пациента с очень необычным типом невралгии седалищного нерва. Болевые ощущения распространялись на нижнюю конечность, если он стоял, сидел или лежал, но исчезали при ходьбе. Доктор Finucan обнаружил слабость напрягателя широкой фасции бедра, мышцы, покрывающей боковую часть бедра, и связанной с вращением ноги кнаружи. Он попытался провести коррекцию, работая со спиной и локально используя технику работы на местах присоединения мышц, но ему не удалось ни облегчить боль пациента, ни укрепить напрягателя широкой фасции бедра. Изучив историю болезни, я предположил, что была задета лимфатическая система. Работа лимфатической системы основана на работе лимфатических узлов, но при этом очень важную роль играет сжимающее действие мышц на лимфатические сосуды. Тот факт, что боль уменьшалась при ходьбе, указывал на вероятность поражения лимфатической системы. Я пальпировал лимфатические узлы на латеральной стороне бедра и не почувствовал никакой разницы по сравнению с неповрежденной стороной. Я также пропальпировал крестцово-подвздошный сустав, потому, что в случае отклонения в этом суставе, в его области могут возникнуть узелки. Пациент во время осмотра страдал от серьезной боли. Я не нашел никаких отклонений, но к моему большому удивлению пациент неожиданно посмотрел на меня и сказал: «Впервые за все это время мне стало легче». «Но, это же то, для чего Вы сюда пришли» скрывая удивление, ответил Я. Воодушевленный таким быстрым успехом, но, не понимая его причины, я продолжал пальпацию, в результате чего боль, которую пациент испытывал многие месяцы, исчезла. Дальнейшее исследование показало, что хроническое раздражение седалищного нерва также полностью исчезло.
У Моей секретарши, замечательной немецкой женщины, которая проработала со мной много лет, были проблемы с пазухами. При обострениях она ходила с постоянно наклоненной головой. Я нашел слабую мышцу, которая ассоциировалась с наклоном головы, но техника, которую я использовал в случае с молодым человеком, теряющим волосы, не привела к усилению этой мышцы, не повлияла она и на пазухи. Я решил, что нужно просто пальпировать мышцу способом, который я использовал ранее при лечении пациента с проблемой седалищного нерва. Я тестировал сгибатели шеи, подняв и слегка повернув голову моей секретарши на бок. Мышцы были слабыми. Я попытался повторить процедуру, которая помогла предыдущему пациенту и начал латерально пальпировать грудино-ключично-сосцевидную мышцу.
Затем с уверенностью стал вновь проверять мышцы шеи и с досадой заметил, что они стали еще слабее. Ее шея почти, что упала на мои руки. В отчаянии я сказал: «Это помогло парню утром. Не понимаю, почему это не помогает тебе». Затем я подумал, что возможно, то, на что я нажимал, не было связано с самой мышцей, а, возможно, было связано с автоматическим выключателем лимфатической системы, в соответствии с теорией, сформулированной остеопатом Чапманом. Рефлексы Чапмана были связаны с органами и узлами. Я стимулировал синокаротидный рефлекс Чапмана и не только улучшил состояние её пазухов, но также укрепил её грудино-ключично-сосцевидную мышцу. Исследование вскоре показало связь отдельных мышц с рефлексами Чапмана. Когда стимулирование рефлекса укрепляло соответствующую мышцу, часто происходило изменение и в соответствующем органе. К тому времени я убедился в связи между мышцами и соответствующими органами или железами. Мышца, относительно слабая при тестировании, часто, казалось, была связана со слабыми внутренними органами. Очевидная слабость поджелудочной железы, желудка, печени, или почек, которая могла быть измерена и доказана рентгеном, биохимией, или некоторым другим принятыми тестами, соответствовала ослабленным мышцам. С течением времени эти отношения, довольно незначительные сначала, стали более очевидными. Использование мышечного тестирования дало диагностическую возможность определить необходимость стимуляции рефлексов и определить, была ли стимуляция эффективной, используя проверку силы мышц после процедуры. Более описательное имя для рефлексов Чапмана - нейролимфатические рефлексы.
Это частично объяснило улучшение состояния внутренних органов, происходившее после корректирования скелетной мускулатуры. Я нашел очень сильную связь между уровнем невролимфатической активности и структурными изменениями в спине, но это не всегда работало. Казалось, что там могло быть функциональное нарушение в спине: врожденный подвывих либо травма спины, которое либо самооткорректировалось, либо было откорректировано манипуляциями, но какие-то нарушения оставались. Например, при стирке тяжелого ковра в домашней стиральной машине, из-за неправильного положения ковра возможна сильная вибрация машины, которая приведет к её остановке, и, чтобы запустить машину снова, необходимо не только поправить расположение ковра в барабане машины, но и перезапустить автоматический выключатель. Мы пришли к выводу, что лимфатические центры являются автоматическими выключателями, подобно выключателям машины. Это оказалось очень ценным при проведении диагностики и привело к лучшим результатом лечения. Мы стали все чаще и чаще использовать технику мышечного тестирования.
Итальянская женщина 49 лет пришла ко мне, жалуясь на 30-летнюю головную боль. Проведя мышечное тестирование, я обнаружил слабые мышцы на левой и правой стороне её тела. Я заметил, что на глубоком вздохе некоторые мышцы на правой стороне укреплялись, но глубокое дыхание, казалось, ослабляло мышцы на левой стороне. Выдох же способствовал укреплению мышц на левой стороне. Кроме того, строение её головы было необычным: её правое ухо было ниже, чем левое, и, если посмотреть на неё сзади – правая часть затылочной кости была ниже, чем левая. При взгляде спереди можно было увидеть, что правые бровь и глаз были выше, чем левая бровь и левый глаз, т.е. прямо противоположно тому, что можно было увидеть сзади. Думая, что уши пациентки находились в разном положении, я измерил расстояние от них до макушки головы. Я выяснил, что расстояние было одинаковым. И, тем не менее, была очевидная разница между уровнем ушей и глаз. Вместо того чтобы составлять параллельные линии, они шли под углом. Могло ли это быть связано с дефектом черепа, который описал Сатерленд (Sutherland)? Я знал о работе остеопата Вильяма Гарнера Сатерленда (WilliamGarnerSutherland), который утверждал, что при дыхании происходит движение костей черепа, очень похожее на движение жабр рыбы. Он развил теорию, что существует такой рудиментарный жаберный механизм в черепе. Он долго экспериментировал на себе, используя всевозможные гениальные приспособления, пытаясь ограничить движение своего черепа. После наблюдения за собственной реакцией он опубликовал статью, названную «Черепная коробка». Его работа позднее была пересмотрена Гарольдом Мегуном (Harold Magoun), DO и опубликована под названием «Остеопатия в области черепа». Существует первое и второе издания его книги.
Концепция, что есть движение в костях черепа, противоречила тому, чему учила анатомия и остеология, однако, пытаясь понять проблему пациентки, которую я обследовал, я предпринял попытку мягко откорректировать её череп в соответствии с её дыханием. Я оказал давление на череп и после 4-х или 5-ти глубоких вдохов и выдохов она посмотрела на меня округленными глазами и сказала: «Это первое облегчение в моей жизни». Я посмотрел на неё и совершенно искренне сказал: «Это то, для чего Вы пришли сюда». И опять я пытался скрыть свое удивление, вызванное её быстрой реакцией.
Затем мы начали испытывать мышцы в соответствии с фазами дыхания и обнаружили, что многие мышцы реагировали на вдох, а некоторые на выдох. Интересно, что некоторые даже реагировали на половине вдоха, некоторые реагировали только на дыхание через нос, некоторые – только через рот. Некоторые реагировали на дыхание только через одну ноздрю, некоторые – на дыхание только через вторую. Вскоре мы обнаружили 14 дефектов черепа, пользуясь только методом укрепления слабой мышцы.
В результате мы добились улучшения при лечении различных проблем. Обследование показало, что не только кости черепа двигаются вполне определенным образом, но также и сегменты позвоночника, движение которых напоминает раскачивание. Мы вскоре обнаружили, что существует движение в крестце и в копчике, а также особое движение самого таза в соответствии с фазами дыхания. Новое в работе с мышцами помогло в понимании черепа. В теории Сатерленда а также его последователей, были использованы топографические и анатомические изменения для коррекции черепа. Теория того, что дыхание воздействует на силу мышц, улучшило качество диагностики и безопасности в этой новой науке. Время показало, что существует связь между дыханием и скоростью движения спинномозговой жидкости. Критическим фактором при проведении коррекции черепа является принятие во внимание того, что дыхание укрепляет слабые мышцы.
В то время, когда я читал лекции в Rochester, NY, меня попросили осмотреть мальчика с астмой. Обычное медикаментозное лечение было безрезультатным, но он слегка реагировал на остеопатические сеансы молодого доктора, который посещал мои лекции. Во время одной из моих лекции у мальчика произошел сильный приступ астмы. Я осмотрел его во время обеденного перерыва. Мальчик лежал на спине, носок одной ноги смотрел вверх, стопа другой ноги лежала на боку. В попытке разрешить проблему я использовал невролимфатические рефлексы и технику работы с подсоединением мышц. Всё было безуспешно. Я знал, что иногда лимфатическая система работает вяло. Я использовал технику лимфатического насоса. Это тоже не принесло успеха. Я знал о существовании простых методов с работы с черепом, которые заключались в раздвижении швов черепа. Этот метод пропагандировался доктором James Alberts, Sr., прекрасным остеопатом с Юго-запада. Попытка раздвинуть швы черепа этим простым способом не принесла изменения. Я снова попытался раздвинуть сагетальный шов, который, как показал мой опыт, помогал разблокировать лимфатическую систему. Мои указательные пальцы лежали на заднем родничке, и остальные пальцы раздвигали сагетальный шов в верхней части черепа. Я почувствовал слабую пульсацию в области заднего родничка. Пульсация была 72 удара в минуту, несмотря на тот факт, что пульс в сонных артериях был около 120 ударов в минуту, а его дыхание - по меньшей мере, 40. Я положил мою руку на стену, проверить - буду ли всё еще чувствовать пульсацию 72 удара в минуту, которая могла быть пульсацией в моих пальцах. Её там не было. Я снова положил мои пальцы на задний родничок и снова почувствовал пульсацию, которая стала сильнее, и становилась ещё сильнее. В конце концов, пациент прекратил тяжело дышать, глубоко вдохнул, и начал дышать легко и свободно. Одновременно его стопа развернулась в параллельную позицию со второй стопой. Доктор, лечивший мальчика, который попросил меня о помощи, посмотрел на меня и сказал: «Боже мой, доктор. Это удивительно». Я посмотрел на доктора с очень серьезным лицом и сказал « Это то, для чего Вы сюда пришли». Я подумал, что пульсация могла иметь отношение к рефлексам, открытым остеопатом Теренсом Беннетом (Terence Bennett) из Калифорнии. Длительные исследования показали, что рефлексы Беннета имеют отношение к слабости мышц. Теперь у нас был ещё один метод, называемый «Техника нейрососудистых рефлексов» для исправления слабых мышц. Теперь методы включали в себя: оказание сильного давления на место подсоединения мышц, что было описано ранее; активизация нейролимфатических рефлексов; использование краниальных техник; использование нейрососудистых рефлексов.
К тому времени я был вполне убежден в связи между внутренними органами и мышцами. Пациент и одновременно мой хороший друг, вернувшись с Гавайев, привез мне одну из первых копий книги Феликса Манна «Иглоукалывание, Древнее китайское Искусство Исцеления», изданной Рэндом Хаус. В одной из глав книги, которая называлась «Пять элементов», на странице 92 он говорил о связи органов, об иглоукалывании и дал 4 точки для стимуляции области и 4 точки, для того чтобы успокоить слишком активный орган. Чтобы связать эти точки с параметрами кинезиологии, мы делали попытку стимулирования точек, и время от времени происходила реакция в мышцах. Попытки ослабить мышцы с использование успокаивающих точек, время от времени также вызывали реакцию в мышцах. Я написал первую книгу, показывающую связь иглоукалывания к прикладной кинезиологии в 1966. Это было единственное руководство по прикладной кинезиологии, которое не переиздавалась; понятие было слишком ново в то время. С того времени иглоукалывание превратилось в часть прикладной кинезиологии, и содержит основную информацию о системе меридианов.
У нас теперь есть пять стрел, если можно так выразиться, в нашем колчане. К четырем предыдущим стрелам (техникам) прибавилось иглоукалывание. Каждая из техник имеет свои собственные правила и обстоятельства.Прикладная кинезиология основана на факте, что язык тела никогда не обманывает. Возможность использования мышц в качестве индикаторов улучшает понимание языка тела. Метод мышечного тестирования является основным методом диагностики.
Возможность использовать тело в качестве инструмента лабораторного анализа является беспрецедентной в современной терапии, потому что ответ тела безошибочен. Если Вы приближаетесь к проблеме правильно, делаете надлежащий и точный диагноз и процедуру, ответ будет соответствующим и удовлетворит и доктора и пациента.
Тело излечивает себя в уверенной, разумной, наблюдаемой, практической, заметной, предсказуемой манере. «К внутреннему целителю можно приблизиться извне». Человек обладает потенциалом для выздоровления через врожденный интеллект или физиологический гомеостаз человеческой структуры.Возможность восстановления здоровья является естественной способностью человеческого организма, но этот потенциал восстановления, которым обладает человек, нуждается в руке, сердце, и уме подготовленного обученного специалиста. Это приносит пользу человеку и обществу, и это также приносит пользу доктору, который помогает силе, заложенной в человеке, работать беспрепятственно. Эта выгода может быть составлена знанием с физиологическими фактами и с предсказуемой уверенностью.
|
